— Кейт, — прошептал Девлин, раскрывая объятия. Когда он подошел к ней, она упала ему на грудь.
Он крепко прижал ее, и его сильные руки, наконец, защищали ее от этого дикого мира.
Она прижалась щекой к его груди, слушая четкий ритм его сердца, резкий чарующий запах наполнил ее ноздри. Сквозь шум крови в закружившейся голове, она услышала, что он нашептывает ее имя, снова и снова, как будто это была молитва.
— С тобой все в порядке? — Он отклонился и посмотрел ей в лицо.
Она кивнула.
— Как вы нашли меня?
— Я шел за тобой сквозь джунгли. Их было слишком много, было бессмысленно ломиться напролом, поэтому я попытался действовать хитростью.
— Я думала, он убьет вас.
— Да, я тоже так думал. — Он посмотрел поверх нее на индейцев; они двигались к ним ближе, ближе, беря их в кольцо… — И похоже, что нам рано пока расслабляться.
— Что же нам делать? — спросила она, стиснув руками его талию.
Девлин вытащил нож из футляра, тяжелая сталь удобно легла в его руку. Он поднял длинный нож, поигрывая лезвием — на гладком металле отражались золотые и алые блики пламени. Он надеялся на одно, что они будут нападать по очереди. В противном случае им с Кейт несдобровать
Индейцы упали на колени, что-то бормоча, их голоса смешались в единый ропот страха. Хотя» их диалект отличался от того, что знал Девлин, он понимал их язык.
— Они из племени курайя. — По мере того как он прислушивался к их причитающим голосам, улыбка расцветала на его лице и в конце концов он рассмеялся. Голубые глаза Кейт округлились от изумления. — Нет, я не сошел с ума, — сказал он, отвечая на ее беззвучный вопрос.
— А в чем же дело?
— Кажется, наши друзья приняли меня за бога. А ты веришь в это?
— Да, -прошептала Кейт, закрывая глаза.
То, как она сказала это, вновь разбудило в нем желание, теплыми волнами затопившими его тело. Она прижималась к нему, как будто только его тело могло дать ей покой. И ему с ней рядом тоже было так покойно. Ее одежда дразнила его обнаженную кожу, хлопок, согретый ее теплом, нежно шелестел при каждом вдохе. Не обращая внимания на завывания дикарей, он дал волю своим чувствам, — он обнял ее и прижался щекой к ее мягким волосам.
— Они разрешат нам уйги? — прошептала она, ее слова прошелестели около его груди.
— Нам некуда идти на ночь глядя. — Он откинул выбившиеся завитки с ее щеки.
— Мы должны будем остаться здесь? — спросила она, заглядывая ему в глаза.
Свет от костра освещал ее лицо, такое милое и такое испуганное. Он погладил ее мягкую щеку тыльной стороной пальцев, стараясь хоть немного ее успокоить.
— Я никому не позволю тебя обидеть, Кейт. Ты веришь мне?
Она посмотрела на раскачивающихся коленопреклоненных дикарей и вслушалась в их заунывные причитания. Дсвлин почувствовал спиной, как напряглись ее руки Она снова взглянула на него.
— Конечно, я верю вам. Единственный кто в состоянии помочь нам выбраться отсюда невредимыми — это вы, Девлин Маккейн.
Ее безоговорочное доверие потрясло его. Никто прежде не верил в него. Никто. И он сделает все, чтобы оправдать это доверие.
Он посмотрел на индейцев. Сказав несколько слов, он заставил их подняться на ноги. Они были безмерно счастливы и предоставили богу реки еду, кров и все, « что он пожелал.
Кейт сжала руку Девлина, когда дикари подвели их к одной из грубых хижин, которая, как подозревал Девлин, раньше принадлежала вождю племени. Коническая по форме, хижина напоминала вулкан, сделанный из дерева, листьев и лиан; внутри имелось несколько гамаков, развешанных на столбах, врытых у стены и у центра хижины.
Горел маленький костер, серые клубы дыма тянулись к дыре в центре крыши. Когда они вошли, один из индейцев принялся кричать на находившихся там женщин и детей. Женщины испуганно затрусили к низенькому проходу, прихватив своих вопящих младенцев и волоча за собой детей постарше. Кейт посмотрела на Девлина. Такой же смущенный вид был, наверное, у Алисы, когда она очутилась в Зазеркалье.
— Это жены и дети вождя, — сказал Девлин, отвечая на ее взгляд.
— Но куда они пойдут?
— К родственникам. — Он сжал нежную руку, которая вцепилась в него. — С ними все будет в порядке.
Рука расслабилась, но внезапно сжалась снова. Она увидела что-то в углу хижины… маленькие коричневые предметы, круглые, ссохшиеся, с клочками черных волос, выглядывавших сверху.
— О, Господи! — Кейт отвернулась от этих коричневых шаров, сваленных в дальнем углу хижины. — Головы. — Она прижалась щекой к плечу Девлина. — Это же головы!
— Они держат головы, чтобы лишить свободы души врагов. — Девлин погладил ее по плечу. — Ты ведь видела мумии?
Она кивнула, не глядя на него. Он видел, что она испугана, чувствовал, какого труда ей стоило сохранять самообладание.
— Это ничуть не страшнее мумий. Ты ведь не боишься мумий, правда?
Она прикусила нижнюю губу.
— Нет.
— Садись. — Он опустился на заваленный грязный пол, повернувшись спиной к огню и сморщенным головам, и потянул ее за руку.
Она последовала его примеру, садясь поближе к нему, ее бедро коснулось его, ее плечо скользнуло по его спине. Ее груди коснулись его бока, ее мягкое дыхание согревало его плечо… он еле сдерживался, чтобы не обнять ее.
Индейцы предложили им миски с печеным макаше-ра, разновидность сладкого картофеля, бутылки с ка-ишри, местным крепким пивом, и три жареных муту-мы, дикие индейки, две из которых Девлин отдал, чтобы их разделили остальные. Когда стало очевидно, что индейцы намереваются остаться и посмотреть, как трапезничает их новое божество, Девлин отослал их резким окриком. Они мигом выскочили из хижины, натыкаясь друг на друга. Он и Кейт остались одни.
Она сидела, скрестив ноги и сжав руками коленку, л с интересом разглядывала птичью тушку, лежащую на пальмовом листе у ног Девлина. При свете костра ее щеки были очень бледны, он заметил, что она дрожит.
— Кейт. — Ему хотелось ее обнять, но он понимал, что не может сделать этого. Если он прикоснется к ней своими руками и почувствует, как она слабеет в его объятиях, ему уже не удастся сдержать свою страсть, которая яростно пульсировала, рвалась наружу, как огромный дикий зверь, угодивший в капкан. — Все в порядке, милая. Ты в безопасности.
— Я сначала подумала, что они каннибалы. Потом я поняла, что они хотят сделать со мной. Если бы вы не пришли… — Она запнулась.
— Они не посмеют больше прикоснуться к тебе, клянусь — Он приложил ладонь к ее щеке, ее кожа была холодна как мрамор.
— Я никогда не чувствовала себя более беспомощной.
— Это потому, что здесь нет пера или чернильницы, — сказал он, надеясь, что сможет развеселить ее немного.
